Это с сайта "Комсомольской правды" http://www.kp.ru/daily/24045/100771/

В книжных магазинах - новинка. «Карлсон с крыши, или Лучший в мире Карлсон» идет нарасхват. Еще бы! Ведь теперь у этого произведения два автора. Один - знакомый - Астрид Линдгрен. Второй мэтр детской отечественной литературы - Эдуард Успенский. Но он-то каким боком к шведскому «привидению с мотором»? До сего момента я был уверен, что Линдгрен скончалась ровно шесть лет назад и как-то в соавторах не нуждалась ни в этой, ни в той, загробной жизни. А может, мама Пеппи завещала папе Чебурашки написать продолжение?

Выяснилось вот что: Эдуард Николаевич давно собирался перевести Астрид заново. Мол, устарела-то книженция. А я выполню ап-дейт: изложение «Карлсона» языком, понятным нынешним детям.

Но у Успенского свое видение современного русского детского языка. Это заметили еще после выхода странного продолжения «Простоквашино», где Шарик кричал: «Бей котов, спасай Россию!» В новом «Карлсоне...» соавтор пошел дальше - у него уже вообще какой-то новояз.

«Таких девочек и мальчиков в каждом доме хоть пруд пруди. Но никто из прудовых мальчиков не хочет считать себя прудовым», - смело заворачивает Успенский уже на первой странице. Не понял: каких-каких? Прудовых?!

Через предложение глаза спотыкаются о «типусов» (имеется в виду слово «типы»), «крышных людей» (к которым, видимо, надо причислять и Карлсона), «чики-пики-бай» (так, оказывается, Карлсон прощается). Интересно, это так разговаривают нынешние дети?

Вообще книга поражает какой-то натужностью - когда хочется новоявленному соавтору сказать что-то этакое, лихое, динамичное, а получается... К примеру, Успенский считает, что в городских квартирах есть сени (он использует их как синоним прихожей). Герой может запросто сказать: «Где ты шлялся?!» (не хотел бы я, чтобы мой сын заучил это слово с первой своей книжки). Есть в новом «Карлсоне...» и вполне понятные «веяния». Куда ж без них. «Родительское воскресное пиво», эмигранты, селянин, которого обобрали столичные жулики...

Подозреваю, что даже обложка с картинками из всеми обожаемого мультфильма не спасет новое изложение «Карлсона...». Нет, конечно, кто-то, не вникая, и схватит: «О, Карлсон!» Кто-то купится на фамилию Успенского в паре с Астрид Линдгрен. Но вот, просмотрев первые абзацы, будут ли родители читать эту книжку своим донельзя современным малышам?

СРАВНИ ДВЕ ВЕРСИИ

Перевод Л. Лунгиной

«Самое ужасное в мире привидение. Но симпатишное».

«Быть может, в других городах дело обстоит и иначе, но в Стокгольме почти никогда не случается, чтобы кто-нибудь жил на крыше, да еще в отдельном маленьком домике. А вот Карлсон, представьте себе, живет именно там».

«Сколько мне лет? - переспросил Карлсон. - Я мужчина в самом расцвете сил, больше я ничего сказать тебе не могу».

«Спокойствие, только спокойствие! - сказал Карлсон и предостерегающе поднял свою пухлую ручку».

Пересказ Э. Успенского

«Вазастанское (имеется в виду часть города Стокгольма - Вазастан. - Прим. ред.) Маленькое Привидение, моторизованное, дикое, красивое и жутко опасное».

«Может, в других местах бывают специальные крышные люди. Но в Стокгольме это не принято. Никто не живет в отдельном доме на крыше. А вот Карлсон живет».

«Сколько мне лет? - задумался Карлсон. - Я мужчина в самом своем лучшем возрасте, это единственное, что я могу сказать. Я вижу, это неплохая формулировочка».

«Спокойность, только спокойность! - сказал Карлсон и вытянул вперед пухлую руку, пытаясь предотвратить дальнейшие истерики».

КОММЕНТАРИЙ ИЗДАТЕЛЕЙ

Редактор отдела детской литературы издательства «АСТ» Ольга МУРАВЬЕВА:

- Новый перевод «Карлсона» Эдуарду Николаевичу заказало наше издательство. И вынести на обложку фамилии двух великих детских писателей - Линдгрен и Успенского - тоже наша идея. А почему бы и нет? Возможно, кому-то понравится новый вариант больше, чем перевод Лунгиной. Все законно, мы имеем право на переиздание «Карлсона».

Позавчера вечером решила я погадать на Пушкине.
*** А накануне у меня закончился предел моей тактичности, и на работе я бойцу по имени ярослав и по фамилии майсак не смогла не сказать то, что я о нем думаю... А дело было так. Припёрся к нам вдруг майсак. Хотя он уже несколько дней приписан к другому месту. Чуво, говорю, припёрся? Посрать? Чесслово, так и сказала. Пенкин (один наш работничег) при этом свалился под стол. Но оценил правду. Потому что этот майсак не только сидел в инете на сайтах каких-то подозрительных клубов и смотрел голые мужские задницы, но и еще по полдня каждый день проводил в нашем туалете. Сначала он за полчаса извёл весь квартальный запас нашей туалетной бумаги. А потом перешел на светогорскую типа Балет, формата А4 . Ну типа, это присказка. ....***

В общем, достаю пушкина , открываю и тыкаю пальцем. Вот на чуво натыкнулась:

ТЫ И Я.

Ты богат, я очень беден;
Ты прозаик, я поэт;
Ты румян, как маков цвет,
Я как смерть и тощ, и бледен.
Не имея в век забот,
Ты живешь в огромном доме;
Я ж средь горя и хлопот
Провожу дни на соломе.
Ешь ты сладко всякой день,
Тянешь вины на свободе,
И тебе не редко лень
Нужный долг отдать природе;
Я же с черствого куска,
От воды сырой и пресной,
Сажен за сто с чердака
За нуждой бегу известной.
Окружен рабов толпой.
С грозным деспотизма взором,
Афедрон ты жирный свой
Подтираешь коленкором;
Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.

зы. В общем, очень известное всем стихотворение. Но я впервые поняла, О ЧЁМ ОНО! Браво, Пушкин! Ай-да Пушкин, типа, ай-да с-н сын!!!