Контраст между графством Ноймаринен и Багряными Землями до сих пор Волчонку-Роберту казался разительным. Даже спустя год после приезда. Желтые пески или каменистые плато с нагромождениями скал, а не лесистые горы. Русла рек и искусственные каналы тонут в зелени и изобилии, а огромные поля Ноймаринена кажутся пустыми и блеклыми. Люди сверкают улыбками на смуглых лицах. В земле ковыряются едва-едва. Ноймарские пейзане по сравнению с ними похожи на их рабочих волов, тугодумных и уравновешенных, все свободное время непрерывно ковыряющиеся на своих полях и огородах. Солнце здесь злое, давящее к земле тяжелым зноем. Но самым большим контрастом была Пустынная стража, по сравнению с ноймарскими солдатами. Разноплеменное дикое сборище с пестрым набором одежды, едва-едва держащее конный строй, зато все отменные стрелки, следопыты, выносливые как мулы. Внешне все смуглые и улыбчивые как мориски. Северяне отличались только выцветшими волосами, во всем остальном такие же опаленные солнцем с кипучей кровью, как и местные. Однако война здесь точно также то тлеет, то вспыхивает. Когда-то по насмешливому выражению капитана дядюшки Пауля (страстного охотника) хорошо ловится разбойник, когда-то шалит бунташный крестьянин, когда-то идет большая облава на стаю диких кочевых морисков, для которых что свои, цивилизованные сородичи, что золотоземельцы только объект для набегов и краж скота. Впрочем, дядюшкой он был только для Роберта, для всех остальных он был вполне легендарным своей меткостью стрельбы и отношением к войне как к охоте капитаном Пустынной Стражи Паулем Таннером. Дядюшка, ныне пятидесятилетний, в раннем возрасте подался в солдаты. Времена тогда были очень лихие, рекрутских армий почти не было, и все работники солдатского ремесла служили за звонкую монетку. Однако сейчас это почетное ремесло отходило в прошлое. Крестьянские недоросли попадали в казармы, там их муштровали и превращали в военные автоматы. Армий вольных работников становилось все меньше. И самих вольных стрелков тоже. Те, кто остался, в основном оседали, в последних наемных армиях, в основном в Гайифе или же в таких местах как Пустынная Стража. Что несла свою службу на границе Багряных Земель. Дядюшка осел здесь десять лет назад и уже стал капитаном. Здесь же, дали о себе знать, его до сих пор спавшие страсть к охоте и купеческая оборотистость. В результате чего, несмотря на капитанское жалование, от которого в Золотых Землях любой офицер нос заворотит, он сильно поправил своё финансовое положение. Золотые Земли со своими строгими законами далеко, а кодекс Пустынной стражи требует защиты населения небольшого клочка земли неподвластного мориским шадам. Поддержки порядка и защиты торговых интересов государств Золотых Земель. Азапрета заниматься купеческими делами там нет.
Однако женой и детьми Таннер не обзавелся, и поэтому своему брату мелкому лавочнику из Ноймаринена не отказал, и год назад у него обосновался юный Роберт, которому теперь дядюшка был отец, капитан, Создатель и Леворукий в одном лице.
Рота звала его Волчонком за ноймарское происхождение(не путать с графами Ноймаринненами), Праворуким за неподобающую Пустынной Страже низкую точность стрельбы из мушкета, и Орленком за острые глаза. Вот и сейчас первым черного льва увидел Роберт, который как разведчик ехал впереди.
Горделивый царь пустыни и соперник Леворукого в царстве кошек сидел на скале, нависающей над узкой дорогой, по которой змеилась рота Таннера. Роберт поднял сигнальный рожок и гордо пропиликал сигнал «Внимание» после чего снял широкополую шляпу и призывно замахал. Рота, видневшаяся в трехстах шагах, остановилась. От неё отделилась группа из трех всадников и направилась к Роберту. Лев на эту суету смотрел с подобающим его царскому сану легким презрением.
Дядюшка был после утреннего гонца, привезшего новость о набеге диких морисков в районе форта Сиерте, весел и доброжелателен и весь в предвкушении приятной «охоты».
Командир первой полуроты Валлес в предвкушении боевого дела был ему полной противоположностью. Веселый и живой, в походных переходах он становился вяленой рыбой, спящей в седле. Просыпался он в виде свирепого льва только в момент видимости противника. Третий всадник, ротный горнист, молча обливался потом в своей полной форме. В Пустынной Страже только широкополые шляпы и желто-зеленая перевязь через плечо есть у всех. Все остальное, несмотря на все усилия его светлости шерифа стражи ввести единую форму каждый подбирал сам. В основном кэналийские куртки и морисские жилеты. А вот горнистам и барабанщикам приходилось отдуваться за всех, серых четырехсторонних плащах накидках с двойным желто-зеленным кантом.
Увидев черного льва, дядя слегка потускнел и отвесил подзатыльник Роберту.
- Нечего сигнал «Внимание» из-за этого давать.
Роберт сидел в седле с почтительно пригнутой главой. Дядя злится попусту. Роберт все сделал правильно, теперь оставалось принять гнев начальства с философским спокойствием. Все в Багряных Землях суеверны хуже моряков. Все в Багряных Землях знают, что встретить черного льва на дороге это к очень жестокой войне. А здесь утренний гонец был встречен самим капитаном, на перекрестке, да ещё и с лучами восхода. Что тоже есть очень плохая примета. Вести он привез не особо страшные. Пара сотен диких морисков напали на земледельцев долины реки Усатары. Пограбили и угнали скот. 50 пехотинцев и 30 кавалеристов форта самостоятельно изловить их не в состоянии. О чем и известили ближайшую конную роту. Теперь дядина рота и пылит по дороге. Пустяк. Такого на границе видели-перевидели. А тут самый наивернейший признак начала войны, не набега, войны. Сидит себе спокойно на скале. Впрочем, если удастся убить эту бестию, то это к победе. Мориски, перед тем как войну объявить сами черного льва ищут. В одетых специально для этого случая багряных одеждах.
Валлес слегка оживился.
- Ну что Паоло? Ты достанешь свою саблю и полезешь на скалу?
Дядя ответил укоризненным взглядом.
- Староват я Хорхе. Попробую подстрелить.
Валлес опять несколько поблек.
- Не мне говорить Паулю-Бешенному Охотнику что это очень сложно.
- Разок это у меня уже получилось.
- Ни когда в это не верил, хотя видел дырявую шкуру.
- Ты не настоящий охотник Хорхе, охотники не обманывают.
- Но на такой выстрел с удовольствием посмотрю. Но…- Валлес злорадно усмехнулся .- Может все-таки кликнем пару добровольцев с пиками?
Роберт понимал, о чем речь. Повадки черных львов очень своеобразны. Они понимают, что такое огнестрельное оружие. Вскинутый мушкет вызывает у них или немедленное бегство или нападение. В зависимости от обстановки. Зато обнаженная шпага в руках или пика у одинокого человека, не вызовет желания у льва уступить ему дорогу. Впрочем, даже два или три человека тоже его не сильно пугают. А вот среди людей желающих выйти против льва с холодным оружием немного. Свирепость и сила черных львов, в сочетании с их умом, давно легендарны. Морисские охотники, убивающие черного льва перед началом войны сами по себе легендарные герои. Их очень немного. В Багряных Землях их знают поименно, слагают про них песни и пишут стихи. Однако в казарменной комнате Пауля Бешенного Охотника висела шкура черного льва убитого пулей. И дядя много рассказывал, каким фантастическим выстрелом он его убил.
- Порвет он их. Не бойся, выстрел будет замечательный. Только все равно отправь гонцов в другие роты. С приметами перебор, хуже, чем в карты.
Валлес кивнул. Он и трубач развернулись и поехали к остальной роте.
- Ну что Глазастик? Чего там делает наша дурная примета-. Дядя проверял свой мушкет, притороченный в правой седельной кобуре.
- Просто сидит и смотрит. По-моему, дядя, он с серебряными нитями. Хотя может и просто пыль.
Старые матерые самцы с серебряными нитями были наиболее умными и злобными.
- Наверное, надо было гонцов к самому сиятельному начальству шерифу отправлять. Поехали. Тихо, спокойно, огнестрельного оружия на виду нет. Остановимся возле того камня, оттуда я его уже достану. А сам говори, чего он делает, даже если просто шелохнется.
- Не шевелится дядя. Просто на нас сморит. А может, и нет. Глаз совсем не видать.
- Они у черных львов темные, не желтые. Может, и не разглядишь.
Минуты четыре, хоть и достаточно напряженных они молча ехали до камня. Дядя заранее достал из седельной кобуры свой колесцовый мушкет. Правая сторона лошади льву была не видна.
Доехав, некоторое время смотрел на льва, также надменно восседавшего сверху.
Лев слегка шевельнул головой. Щелкнул колесцовый замок. Шипение горящего пороха. Быстрое движение дяди-капитана юноша не заметил, только что сидел спокойно, и вот уже сидит с мушкетом на вскидку. Очень сложный способ стрельбы, о котором Роберт слышал, но воочию видел только первый раз. Между горением пороха на полке и выстрелом краткий миг времени. Капитан спустил курок еще опущенного мушкета и за этот момент успел его вскинуть и направить. Только все равно выстрел пропал. Где только что сидел лев, взметнулся фонтанчик пыли. Царь пустыни каким-то не менее быстрым, даже не кошачьим, а змеиным движением прянул в сторону, оказавшись на четырех лапах. На его черной морде, ощерился белоснежный оскал, из под гривы агатово блеснули глаза. Донеслось какое-то совсем не свирепое, а даже глумливое рычание. Еще пара змеиных движений и лев исчез.
Дядя хмуро взирал на получившийся результат.
- Это был один из моих лучших выстрелов. Увы, это теперь тоже дурная примета. Гонцов надо посылать не только к другим ротам. Но и в полк Лоренца. И шерифу тоже.

Продолжение

Форты Пустынной Стражи сложно было назвать мощными укреплениями. Стена из обожженных кирпичей, или просто насыпной вал, или частокол. Внутренний пакгауз-казарма, конюшня, ютящиеся рядом домики семейных стражников. Далеко не неприступные крепости, в общем. Форты сильны своими гарнизонами. Служба в Страже обладала своими интересными свойствами. Отребье, человеческий мусор, местные жители, бывшие вольные стрелки, просто любители денег перековывались здесь в прекрасных пустынных бойцов, искусных, упорных и бесстрашных. Граница других не терпит. Стражники в случае осад своих скромных «укреплений» держались упорно и жестоко, мелкие невзрачные форты отбивали штурм за штурмом. Так было всегда. Быстро брали только мелкие таможенные посты с 10-20 стражниками, и то не всегда.
Однако плохие приметы оказались пророческими до невозможности. За время посылки гонца из форта, до прибытия роты Таннера, гарнизон был перебит. Не штурмом и натиском, а ночью, врасплох. Большинство просто спало. Стражники, эти прекрасные бойцы сейчас валялись по внутреннему двору, в пакгаузе. Это те кто пытался сопротивляться. Двенадцать, захваченных спящими, вывели на середину двора и перерезали. Семьи частью вырезали, частью угнали. Рота Таннера во главе со своим капитаном некоторое время молча в каком-то тихом бешенстве, от которого Роберта чувствительного к людским эмоциям больше чем к пролитой крови корежило, обследовала павший форт. Выяснилось, что отсутствовала большая часть конных стражников, отсутствовал сам Сиерте, и главное по какой-то нелепой беспечности на ночь было выставлено всего двое часовых. Нападавшие умудрились их бесшумно снять и немалым количеством перебраться через стену. А потом проникнуть в пакгауз и одновременно напасть на домики семейников.
Обследование форта закончилось, во все стороны устремились разъезды в поисках выживших, каких-нибудь случайных свидетелей, или хотя бы следов.
Дядя стоял вместе с Валлесом и Хорном, вторым полуротным, в центре внутренней площадки форта, куда снесли всех убитых. Горнист уже сыграл над ними сигнал «Прощай боевой товарищ».Говорил спокойно и тихо. Однако у Роберта от этого голоса дрожи только прибавлялось.
- Сиерте всегда был болваном. Все начальники фортов не упускают случая разжиться. Только у Сиерте вообще ни какого удержу не знал. Податями крестьян обложил, с караванов стриг.
- Потому и сошелся с нашей светлостью высокородной, шерифом Стражи. Тот тоже в этой наклонности меры не знает. Назначен год назад, а уже богат как гоган.
- Мог бы и не напоминать Хорн. Хорошо еще, что его ублюдочная светлость не добралась до командиров конных рот. Командиров фортов и таможенных постов он быстро подмял. Теперь только успевает сундуки с золотом считать. Многие перед нашим светлейшим гоганом склонились, но рвения в этом не проявляют. Только с Сиерте у них сложилось как у голубков. Но я не об этом. А вот о чём.
Дядя залез в карман своей любимой кэналийской куртки. На свет появился морисский кинжал. – Торчал в двери арсенальной комнаты.
- Я, не удивлен.- Валлес был напряжен, Хорн нахмурился. – Месть есть Месть. Я не знаток морисской вязи, но поставлю своё годичное жалование, что это Сабарах.
- Я тоже. Даже прозакладываю свою шкуру черного льва. Сабарах пришел тогда, три года назад если память не подводит, со своим табором к форту Сиерте, а тот их мило обобрал и выставил обратно в пустыню, где Сабараха уже ждала толпа личных всадников его братцев.
- А за что на него тогда братцы ополчились?
- Чего не знаю, того не знаю. Знаю, что его табор порезали. Сабараха должны были по идее укоротить на голову, но почему-то только продали в рабство к дикарям.
Ну может смерти медленной и мучительной хотели. Рабы дикарей долго не живут. Быстро кто в Закат, кто в Рассвет.
Но наш зеленый юнец тогда и выжил, и ничего не забыл, особенно истребление своего табора, и то, что год жил с кольцом на шее у дикарей. Всегда считал, что Сиерте это выйдет боком, но надеялся, что Сабарах начнет со своих братцев, и уж совсем плохо, что из-за этого гнусняка погиб гарнизон. Думаю не нужно объяснять никому, что какой бы сволочью Сиерте ни был, а Сабарах зажиться на свете не должен. И округу мы на уши должны поставить.
Полуротные молча склонили головы в знак согласия.
- Одной роты для нормальных поисков маловато, но думаю, что к ночи сюда подтянутся роты Шарнэ и Дюбуа. Поэтому сосредоточимся на наиболее важном. Нужно найти, куда девались кавалеристы Сиерте, этим займешься ты Хорн. Со всей полуротой. Дорогу куда они отсюда поехали разъезды уже выяснили. Те кто напал на форт отсюда поехали туда же. Могу даже предположить что путь этот ведет в поселок который на кануне грабили дикие мориски.
У тебя Валлес задачка будет поинтересней. Во-первых, кого-то оставишь здесь, во-вторых, нужно выслать патрули в окрестности, в третьих, чем ты займешься лично,…есть такой человечек. Санарона его зовут.
- Кто его не знает -. Валлес злобно улыбнулся. – По-моему все в Пустынной Страже озабоченные налаживанием своего личного благосостояния, его знают и находят общие темы для бесед.
Дядя одарил его хмурым взглядом.
- Он самый.
Таннер повертел в пальцах морисский кинжал и продолжил.
- Не будем углубляться в то, сколько народу имело дело с этим пронырливым пауканом, этак можно еще раз нашу светлость вспомнить. Последние пару месяцев, точно знаю, здесь он обитал, с Сиерте дела крутил. Чутьё у меня, что Санарона что-то знает, потому и выловить его надо и чем, скорее тем лучше. Поедешь по дороге на Гаскуру.
- «Приют караванщиков»?
- Ты всегда был умницей Валлес. Да, если не успел наш паукан собрать вещички он там, под крылом достославного Синеоля. Впрочем, с Синеолем тоже потолковать неплохо. Поэтому обоих сюда. И быстро, с лучшими всадниками.
- Уже иду. Валлес запрыгнул в седло.
- Подожди секунду. – Дядя Пауль подошел к Валлесу поближе. В данную минуту их мог слышать только Роберт. – Ты знаешь меня Хорхе. Я своей торговлей правил Пустынной Стражи не нарушал. Скупить у крестьян или кочевников кое-что не контрабандное и используя обозный транспорт продать, это не подло и правил не нарушает. Я как Сиерте и клевреты нашей светлости шерифа в помещиков не играю, на крестьянах верхом не катаюсь, поборами не умучиваю. Можешь осуждать, но… постарайся сдержать свой праведный гнев.
- Извини Паоло. На самом деле извини. Просто… вырвалось. Те… которые в помещиков играют… своей игрой много хвороста насушили. И костер рядом разожгли. Думаю что пожар совсем скоро.
- Глупо просить Создателя, боюсь огонь уже горит, однако все равно попрошу. Только его милостью под нами земля не запылает. Удачи Хорхе.
- Удача сейчас всем понадобится.

Дальнейшие известия самым суровым образом подтвердили страхи Валлеса и Таннера. Патруль из оставленных людей Валлеса вначале встретил двигающуюся к форту толпу крестьян, чем попало вооруженных. Десятком кавалеристов командовал бешенный и храбрый до безумия полумориск-полукэналиец Асавиа. Он не стал отходить к форту, а пустил свой десяток на нестройную толпу и сумел её погнать. Вдобавок захватил трех повстанцев. Потом стали приходить новости от других патрулей. О том, что на горных тропах появляются завалы, по окрестным горам шныряют группы вооруженных личностей, что ближайшие к форту два поселка покинуты жителями.
Все эти известия ввергли Роберта паническое настроение. Он не имел никакой склонности к военному делу и занимался им только под давлением жизненных обстоятельств. К торговле он имел значительно большее уважение. Хотя папочка считал его существом крайне ленивым и уговаривать покупателей неспособным. А дело было в другом. У Роберта был отменный дар чувствовать настроение человека и всегда понимать чего он хочет. Почти воочую видел, кому можно предложить и что, а на кого время не тратить.
Этот природный ум и не по годам развитая мудрость в умении избегать опасностей и лишней работы, позволили ему быстро догадаться, что форт вот-вот может оказаться в осаде посреди бунтующего края. Горстка людей в разоренном форте лишённом необходимых запасов на случай осады. Даже воду всю выпустили гады. В форте конечно есть колодцы но в здешних местах на две сотни людей и лошадей этого надолго не хватит. «Интересно, дядя Пауль на случай осады будет прорываться из форта или останется здесь?». Хоть Роберт был и не самой смелой личностью, но для спасения своей жизни готов был предпочесть второй вариант. Тем более что убитые, которых как раз сейчас хоронили, наглядно показывали, что надежность стен форта мнимая.
Потом прибыл со своей полуротой Хорн. Немаленькое количество стражников перевязанных кровавыми тряпками и четыре пустых лошади страхов Роберту только добавили. Он даже не сразу обратил внимание на то, что с полуротой прибыли еще четыре десятка конных солдат и небольшой караван вьючных лошадей. На двух явно крестьянских лошаденках сидели двое связанных хмурых типов. По одежде типичные дикие мориски-кочевники. Один с замотанной окровавленной тряпкой головой яростно сверкал глазами, другой с повязкой на плече апатично уставился на гриву лошади.
- Господин капитан, место гибели конного отряда Сиерте мы нашли. Все убитые отряда оставлены на месте. Судя по всему, потому как ызарги уже сильно поработали. Сами знаете, что эти твари кости растаскивают и дробят. Одни черепа оставляют. Выживших наверняка не было. Типичная засада. На дороге перед самой пустыней получается что-то вроде бутылочного горла. Где-то на четверть хорны с обеих сторон скалы, по которым конному никак.
- Я помню это место Хорн. Их расстреливали со скал или перекрыли дорогу с двух сторон?
- Перекрыли. Сиерте пытался прорваться назад. Ему почти удалось. Судя по тому, что пятеро лежали почти у самого начала «бутылки». Там же нашли это.- Хорн вытащил из седельной сумки капитанскую перевязь.
- Сиерте был не самым лучшим стражником, но боевым командиром был прекрасным. Дальше Хорн.
- Дальше мы пошли по следам нападавших. Среди них явно были раненные или убитые. След особо не прятали, он привел нас к тому поселку, который якобы подвергся нападению диких морисков. Часть отряда напавшего на Сиерте оставалась там. Около пятидесяти всадников. И нам удалось внезапное нападение.
- Очень любопытно Хорн. Я помню то место и тех ребят, что там живут. Очень боевитые и оружие есть, и дозоры самостоятельно выставляют, не подберешься.
- Повезло капитан. В долине уже началось брожение, и командиры таможенных постов «Козья тропа» и «Дорога над Долиной» Герсэ и Хорниворт решили от греха подальше сняться и идти в форт. Соединились и как раз двигались по серпантинной тропе над поселком. Жители поселка и ночевавшие у них люди Сабараха не устояли перед искушением и напали на них. Тропа находится не очень высоко склон к ней умеренно пологий, на лошади напрямик подниматься не очень удобно, но пешему можно, и при желании тропу можно легко обстреливать из мушкетов снизу. Поэтому люди лейтенантов Герсэ и Хорниворта залегли за вьюками и камнями вдоль тропы и начали отстреливаться. Противник атаковал в пешем строю и к нашему появлению уже два раза был отбит. К своей спине он отнесся очень беспечно. Дозорных было всего двое, следили они в основном за схваткой, нас заметили поздно и известили своих совсем поздно. Сесть на лошадей успело только два десятка, остальные даже не сумели собраться в кучу, а крестьяне начали паниковать и драпать в свой поселок. Мы быстро смели конников и тех, кто пытался сбиться в кучу и погнали. Рубили всю дорогу до деревни. Деревня сожжена, мужское население перебито. Найдены кое-какие предметы и оружие из отряда Сиерте. Так же нашли троих раненых в бою с Сиерте морисков. По дороге один скончался, двое здесь. Пока не допрашивали. Некоторое количество конных людей Сабараха все-таки ушло.
- Отлично Хорн, просто отлично -. Невысокий и крепко сбитый дядюшка высоченно подпрыгнул на месте от радости. Водился за Бешенным Охотником такой грешок, высоко прыгать.- Отличная охота. Потери.
- При бойне, которую мы устроили людям Сабараха, только пятеро легкораненых. Четверо погибших и семеро раненых у меня, и двое убитых и трое раненых среди таможенников, уже потом. Нас три раза обстреливали со скал. Вся долина гудит. По всюду шныряют банды диких морисков и бунтовщиков. Очень быстро у них закипело.

- Нормально. Могло быть и хуже. Роберт, мальчик мой, позови Мариаха, пусть он вначале посмотрит этих шакалов, не хотелось бы, что бы они отдали душу Леворукому раньше чем нужно, а потом пусть допросит.
Роберт побежал в пакгауз. Мариаху, стражнику умевшему править кости и неплохо лечить, по происхождению мориску, полагалось находиться в тюремной комнате, допрашивать накануне взятых Асавиа троих бунтовщиков. Однако караульный перед дверями сказал, что Мариах допрос уже закончил и поднялся на второй этаж. К своему удивлению он нашел Мариаха в комнате Сиерте. Комната само собой была разгромлена и разграблена. Мариах стоял в середине и задумчиво озирался. В руках у него были какие-то обгорелые бумажные обрывки.
- Ты собрался стать командиром форта Мариах?
Мариах тепло улыбнулся. – Нет, Роберт. Но твоя шутка мне понравилась.
Мариах был единственный человек в роте, который называл Роберта по имени. Впрочем, по именам он старался звать всех. Но, тем не менее, необычно хмурый и неулыбчивый для мориска он действительно относился к Роберту теплее, чем к другим. К другим он относился ровно и ко всем одинаково. Рота тоже относилась к нему отчужденно. Роберт поначалу считал, что это было вызвано тем что Мариах сочетал профессии ротного лекаря и ротного же профоса. К профосам всегда плохо относятся. Однако в последнее время, он эти мысли отбросил. За год, проведенный в роте дядюшки, наказание кнутом было проведено только один раз(допросы бунтовщиков и разбойников не в счет). В других ротах наказания случались гораздо чаще. А в полку Лоренца так вообще раз в два-три дня. Однако там отношение к профосу было значительно лучше. Как правило, эту обязанность исполнял выбранный наиболее уважаемый стражник. Роберт прекрасно помнил лоренцевского профоса. Огромный чернобородый дядька, на которого солдаты смотрели почти с обожанием. Нет, Мариах сам себя отгородил. И дело было не в мориском происхождении, состав Пустынной Стражи на треть состоял из морисков. Которые, в отличие от, к примеру, гайифцев, не желали осознавать себя единым народом. Даже живущие под властью одного шада называли только свой род. Поэтому всякие неустроенные мориски спокойно шли в Стражу и в целом служили даже лучше других. И были наравне с кэналийцами общительными, живыми и улыбчивыми. Почему с Мариахом было по-другому совершенно не понятно. И даже фантастическое чутье Роберта на людские желания и эмоции тут пасовало. Ко всему прочему он был грамотен, знал несколько языков и неплохо врачевал, бойцом он тоже был неплохим.
Глядя на удивленную физиономию Роберта, Мариах продолжил:
- Бунтовщики говорят кое-что интересное. Люди Сабараха давно и неоднократно появлялись в Долине. Бунт начал готовиться не вчера. Сиерте просто не мог не знать о их появлении. У него было много осведомителей. Более того, одного из тех троих Сиерте уже допрашивал по этому поводу прошлой весной. Поэтому я решил посмотреть его бумаги. Капитан Таннер все равно поручил бы это мне. И ты знаешь, почти все его бумаги уничтожены. Это очень странно. Не похоже Сабараха. Не стал бы он жечь бумаги. Думаю тебе об этом надо доложить капитану.
- Там двое пленных из отряда Сабараха. Раненые. Капитан просил их посмотреть и тоже допросить. Еще есть раненые у Хорна и таможенников. Хорн их к нам привел
- Сильно раненые?
- По моему нет.
- Пусть их приведут в арсенальную комнату, всех вместе, я сейчас спущусь.
Роберт побежал обратно. Как только выбежал из пакгауза услышал отдаленный треск мушкетных выстрелов. Увидел суетящегося среди своей полуроты Хорна. Передал ему слова Мариаха и побежал к дяде. Дядю он нашел на стене в месте с таможенными лейтенантами. Смотрели в сторону выстрелов. Таможенники меняли людей Валлеса на стенах.

лучше Вам сюда

Бесспорно. Буду скидывать туда. Кстати эр Винг вам тоже стоило бы оживить достаточно динамичное начало. Давно не было продолжения.